Я родился в селе Гнездникове, Костромской губернии, Солигаличского уезда. Крещен в церкви св. Бориса и Глеба в Солигаличе.
Родитель, из экономических крестьян, как лучший ученик, был взят из начальной школы в город для подготовки в волостные писари. И всю жизнь был в округе образцовым старшим писарем. Умный и способный, он страшно тяготился однообразным положением, с горя временами пил. В семье я был старший сын. Кроме меня, в семье были еще две сестры и младший брат.
Родители, постоянно нуждаясь в самом необходимом мало обращали внимания на нас. Учился я в сельской школе, здесь же, при правлении. Учебниками были: славянская азбука, часовник, псалтырь и начальная арифметика. Школа была одноклассная, преподавание полная безалаберность, временами — строгость с наказаниями поркой, постановкой на колена на горох и подзатыльниками, часами – стояние в углу на коленях. Учитель появлялся в классе иногда в пьяном виде. В результате всего этого была полная распущенность учеников и пренебрежение к урокам. Я вышел из школы ленивым и получил отвращение к науке и книге – так опротивела за три года зубрежка наизусть всех уроков. Я знал от слова до слова весь псалтырь и часовник, и ничего, кроме слов в голове не осталось.
Леонард Брамер родился в 1595 г. в Голландии, в городе Дельфте, гдe провел свое детство и получил первое художественное образование.
Дельфт в это время был значительным промышленным и торговым центром. Он славился суконно-ткацким и глиняным производствами. Знаменитая Ост-индская торговая компания имела здесь свою контору. Недавнее прошлое, когда сильно укрепленный город служил резиденцией доброму гению Голландии, Вильгельму Молчаливому, с его двором и многочисленными пышными иностранными посольствами, еще не было забыто. Следы его, в высшем дельфтском обществе, в виде высокой духовной культуры, развитого художественного вкуса, прекрасной архитектуры и обстановки, были еще очень обильны. Хуго де Грот, Леувенхук, фон Тромп, Питер Хейн, и целый ряд других выдающихся ученых, государственных людей, теологов и военных значились в списках его граждан.
В начале семнадцатого века Дельфт был также весьма значительным художественным центром. В наиболее старой из дошедших до нас его гильдейских книг, в списках мастеров-живописцев значится уже несколько десятков имен. В это время здесь жил и работал весьма знаменитый и очень плодовитый портретист М. Я. Миревельт (1567—1641), создавший в лице своих знаменитых учеников — Равестейна, Морельзе, Виллема, Флита и многих других — целую школу прекрасных портретистов. У кого Брамер брал свои первые уроки рисования и живописи нам неизвестно. Неизвестно также, как работал он до своей заграничной поездки в Италию (1614 г.).
Одно несомненно: если восемнадцатилетний художник и вывез с собой некоторые школьные традиции и вкусы родного города, то, под напором могущественной волны новых художественных впечатлений, они должны были сильно измениться. Неисчерпаемые сокровища только что закончившегося итальянского Возрождения, главным же образом, работы модных в то время мастеров упадка, или, вернее, «доцветания», должны были произвести и произвели катастрофический переворот в душе молодого восприимчивого мастера. Особый интерес в это время представляла северо-восточная Италия. Расцвет здесь, по сравнению с остальной страной, сильно запоздал и доцветал он особенно пышно. Здесь можно было еще застать в живых и за работой, сыновей и учеников мастеров великого времени. Художественные интересы проникали здесь глубоко в жизнь общества и были тесно связаны с нею.
С древнейших времен в художественной промышленности слоновая кость играла важную роль. По цвету, тонкой и плотной структурe и значительной твердости она всегда представляла собой один из прелестнейших материалов для художественных работ. Она одинаково ласкает и глаз, и осязание, а инстинктивная увренность в её прочности и ценности еще больше усиливает производимое ей приятное впечатление. Цвет слоновой кости — целая гамма нежнейших тонов от ослепительно белого до желтоватых, красноватых и зеленоватых. В некоторых оттенках он напоминает теплый тон человеческой кожи, с которой издавна часто сравнивается. Возможно, что именно благодаря этому свойству слоновая кость — как и коралл всегда так высоко ценилась: ведь из всех прочих материалов лишь эти два вызывают представление о живом человеческом существе. Ключ к этим смутным ощущениям слдует искать в тех беcсознательных ассоциациях, которыми порождается не определенная мысль, a скopee чувственный рефлекс. При этом слоновая кость напоминает не человеческую кожу вообще, а лишь кожу людей, физически совершенных, прекрасных, юных и здоровых, вызывая представление о классических формах, прекрасных женских плечах и нежных руках. Поэтому, в классической древности, когда чувство красоты стояло в зените своего развития, слоновая кость применялась в статуях богинь для лиц, так как её цвет в некоторых оттенках передает идеал цвета человеческой кожи. Возможно, однако, что еще иной психологический момент содействовал широкой популярности слоновой кости, именно момент чувственности, вызываемый безсознательным воспоминанием об обнаженном теле. В наиболе невинном виде это было использовано в излюбленных в семнадцатоми восемнадцатом веках статуэтках нищих.
Маврикий Осипович Вольф родился 3 ноября 1825 года в Варшаве, где отец его был врачом, пользовавшимся известностью и уважением в образованном польском обществе, и автором целого ряда медицинских монографий: о тифе, о лихорадке, крупе и прославился, как непримиримый противник модного когда-то т. н. брауновского способа лечения болезней. Дед тоже был врачем и занимал должность лейб-медика австрийского императора Иосифа II.
Маврикий Осипович не пошел по стопам отца и деда. Медицина его не привлекала, как не привлекала и трех других его братьев, из которых один, Эдуард, стал впоследствии известным композитором и музыкантом, профессором парижской консерватории, а два других посвятили себя банковскому делу. И лишь двое остальных братьев, подобно отцу, избрали профессию врача. Что же касается Маврикия Вольфа, то он уже с самых ранних лет стал увлекаться книгами. Но это было совершенно особое, своеобразное увлечение. Он не только читал, как говорят, запоем, но любил и собирать книги, расставлять их в порядке по полкам, распределять по их содержанию, записывать их названия, составлять их каталоги и т. п. И страсть эта росла у него с годами. В варшавской гимназии, куда он поступил девятилетним мальчиком, он прослыл среди товарищей „книговедом“, Вольф тратил все свои карманные деньги на покупку книг и совершал своего рода маленькие спекуляции: продавал варшавским букинистам одни из своих книг, покупал на вырученные деньги другие, интересовался вновь выходящими книгами, собирал книгопродавческие и издательские каталоги и проявлял удивительное для своего возраста знание книг. А когда ему исполнилось двенадцать лет, у него уже созрело твердое решение посвятить себя книжному делу, сделаться непременно книжником, книгопродавцом.
Предметы, изготовленные на Императорском фарфоровом заводе, стали клеймиться очень скоро после основания завода. Кроме марки заводской, на вещах ставились марки личные, принадлежащие модельеру или живописцу. Ставились цифры, обозначающие рецепт теста, из которого сделана данная вещь. Ставились всевозможные значки, оттиснутые в тесте и написанные краской, условное значение которых в иных случаях неизвестно, так как они имеют временное значение и в дальнейшем забываются. Не на всех изделиях ставилась марка завода даже и после 1836 г., когда для завода стало правилом помещение марки на всех вещах.
В период самостоятельной деятельности на заводе Дм. Ив. Виноградова, с 1748 г. по 1752 г., на многих вещах в качестве марки ставилась начальная буква его фамилии по-французски, W, синей краской и подглазурно, часто сопровождаемая датой и вдавленными цифрами, обозначающими номер рецепта, по которому было сделано тесто.
Я родился в селе Гнездникове, Костромской губернии, Солигаличского уезда. Крещен в церкви св. Бориса и Глеба в Солигаличе.
Леонард Брамер родился в 1595 г. в Голландии, в городе Дельфте, гдe провел свое детство и получил первое художественное образование.
С древнейших времен в художественной промышленности слоновая кость играла важную роль. По цвету, тонкой и плотной структурe и значительной твердости она всегда представляла собой один из прелестнейших материалов для художественных работ. Она одинаково ласкает и глаз, и осязание, а инстинктивная увренность в её прочности и ценности еще больше усиливает производимое ей приятное впечатление. Цвет слоновой кости — целая гамма нежнейших тонов от ослепительно белого до желтоватых, красноватых и зеленоватых. В некоторых оттенках он напоминает теплый тон человеческой кожи, с которой издавна часто сравнивается. Возможно, что именно благодаря этому свойству слоновая кость — как и коралл всегда так высоко ценилась: ведь из всех прочих материалов лишь эти два вызывают представление о живом человеческом существе. Ключ к этим смутным ощущениям слдует искать в тех беcсознательных ассоциациях, которыми порождается не определенная мысль, a скopee чувственный рефлекс. При этом слоновая кость напоминает не человеческую кожу вообще, а лишь кожу людей, физически совершенных, прекрасных, юных и здоровых, вызывая представление о классических формах, прекрасных женских плечах и нежных руках. Поэтому, в классической древности, когда чувство красоты стояло в зените своего развития, слоновая кость применялась в статуях богинь для лиц, так как её цвет в некоторых оттенках передает идеал цвета человеческой кожи. Возможно, однако, что еще иной психологический момент содействовал широкой популярности слоновой кости, именно момент чувственности, вызываемый безсознательным воспоминанием об обнаженном теле. В наиболе невинном виде это было использовано в излюбленных в семнадцатоми восемнадцатом веках статуэтках нищих. 
Маврикий Осипович Вольф родился 3 ноября 1825 года в Варшаве, где отец его был врачом, пользовавшимся известностью и уважением в образованном польском обществе, и автором целого ряда медицинских монографий: о тифе, о лихорадке, крупе и прославился, как непримиримый противник модного когда-то т. н. брауновского способа лечения болезней. Дед тоже был врачем и занимал должность лейб-медика австрийского императора Иосифа II.
Предметы, изготовленные на 
Статьи об антиквариате