«Бысть радость велия на Москве, по случаю избрания Михаила Федоровича Романова в цари московские», — отмечает летописец в 1613 году. Радость эту, по словам летописца, испытывали все: "не токмо вельможи и служивые люди, но и простые православные крестьяне и сущие младенцы". Разделяли общую радость и те любители книг, которые надеялись, что с успокоением государства, после смут и лихолетья, при новом царе быстро разовьется начатое при Иоанне Грозном «богоугодное книгопечатное дело».
Михаил Федорович, вступая на престол, застал в развалинах печатный двор — единственное тогда учреждение, поставлявшее печатные богослужебные церковные книги. Московская «штанба» сгорела в числе других зданий во время пожара столицы, занятой польско-литовским войском в 1611 году. Попытка князя Трубецкого восстановить типографию, сделанная во время междуцарствия, в 1612 году, не удалась. Между тем потребность в печатных книгах чувствовалась очень сильно. Храмам, монастырям и грамотным благочестивым людям приходилось поневоле довольствоваться рукописными книгами, нередко искаженными ошибками, описками, а то и заведомо неверными толкованиями.
[↓ Читать далее]