Веер или опахало принадлежит, вероятно, к числу первых предметов вошедших в домашний обиход человека. Ветка или лист, позже пучек перьев, служившие первоначально для защиты от солнца, отмахивания мух и навевания прохлады, пройдя ряд веков и получив в некоторых странах большое ритуальное значение, превратились к XVIII веку в очаровательную игрушку женских рук, игрушку, над украшением которой работали иногда первоклассные мастера и производство которой давало заработок тысячам рабочих.

Как правило мысль о веере связывается с представлением о веселых балах, пышных праздниках и маскарадах с множеством парадно оде­тых женщин; мы думаем, что эта хрупкая, часто красивая, а иногда роскошная безделушка возникла по требованию моды, на основании жен­ской прихоти, и нам трудно признать веер чем то практически необхо­димым. Однако, именно необходимость была причиной возникновения веера, а мода, как это обычно бывает, появилась гораздо позже и только видоизменяла и украшала его.

[↓ Читать далее] 

Палящее солнце, несносная жара и рои мух и других насекомых рано заставили обитателей тропических и лежащих по соседству с тропиками стран искать от них средства защиты, и таким образом из ветви или паль­мового листа, при помощи которых первобытный человек защищая себя от солнца, навевал прохладу и отгонял мух, возникли веер, мухогонка и солнечник или зонтик. Не все они имели одинаковое значение и распро­странение, и в этом отношении первое место всегда имел веер, который в практическом отношении мог заменить оба другие предмета. О том, насколько употребление веера могло быть распространено в самую раннюю пору истории человечества, можно судить по распространению и общему его употреблению у тех современных нам племен, которых совсем или почти вовсе не коснулась цивилизации и среди которых даже самые бедные люди обладают веерами.

Типы этих вееров очень разнообразны, хоти основная их форма всегда исходит от древесного листа. Встречаются веера, сделанные дей­ствительно из листа пальмы, к которому прикреплена ручка. Встречаются веера из кожи, дерева, ткани, перьев, но наиболее распространенным типом является пле­теный веер, сделанный как бы из циновки.

О распространении веера в Китае и Японии говорить не приходится, в этих странах они являлись неотъемлемой принадлежностью почти каждого жителя любого пола, возраста или положения. Китайские поэты относят возникновение веера в Китае к началу второго тысячелетия до н. э., к правлению императора У-Вана, но почти наверняка можно утвер­ждать, что, как и в других жарких странах, он возник и существовал гораздо раньше. Более ранним типом является веер в форме экрана из листьев, шелка, перьев и т. п. Наиболее характерен тот складной веер, который, возникнув в Китае по свидетельству китайских авторов в 10 веке и заимствованный ими, вероятно, из Японии, — проник потом в Европу, где завоевал себе прочное положение и почти вытеснил все остальные формы опахала. Веера н остовы вееров китайской и японской работы с конца XVII в. и по настоящее время вывозились и вывозятся в большом количестве в Европу, являясь наиболее дешевыми сортами этого рода изделий.

Что касается народов древности, то об употреблении веера в Индии в давно прошедшие времена свидетельствуют эпические поэмы Махабхарата и Рамаяна, многочисленные миниатюры и другие памятники, причем можно заключить, что веера были в форме листа, плетеные, или из перьев, главным образом, павлиньих. В настоящее время веер в Индии тоже находится в общем употреблении и богатого и бедного, и веерные мастера Калькутты и Бомбея изготовляют веера, удовлетворяющие всяким требованиям, как в отношении дешевизны, так и в отношении роскоши.

В Египте веер из страусовых перьев служил признаком высокого достоинства, и очень часто лица царской крови, в изображениях на раз­личных памятниках, имеют титул «носителя веера с левой стороны». В мировоззрении египтян веер был эмблемой счастья и небесного покоя, почему мы всегда видим в изображениях различных торжественных цере­моний опахала на длинных ручках, которые несут люди, сопровождающие главное лицо. Фрески, открытые на Крите и в Греции свиде­тельствуют о распространении опахала в Эгейском мире. Барельефы из Ниневии показывают нам, что веер существовал у ассирийцев, барельефы из Персеполиса свидетельствуют о существовании его в персидском цар­стве, а сказки Шехеризады говорят о той роли, которую он играл у арабов.

Роспись на античных вазах и статуэтки из обожженной глины сохранили нам в большом количестве изображения вееров, употреблявшихся в древней Греции. По этим изображениям можно судить, что они как правило имели форму остроконечного, иногда загнутого сверху, листа, но были веера и плетеные и сделанные из перьев; о последнем типе гово­рит Эврипид, причем указывает на их фригийское происхождение. Осо­-бенно ценились веера из павлиньих перьев, и девушки часто посвя­щали их Афродите. Из павлиньих перьев были, по видимому, веера этру­сков, от которых позже их заимствовали римляне.

В Риме веер — flabellum — был необходимой принадлежностью женского туалета, причем мода требовала от людей состоятельных, чтобы веер был на длинной ручке, дабы нельзя было обмахиваться самой, для этого слу­жили молодые невольники. Эти роскошные опахала делались из перьев павлина, птицы, которую римляне очень ценили за красоту ее оперения и которую с большими издержками привозили с острова Самоса. Наряду с большими, были еще маленькие веера из тонких деревянных или костянных пластинок, называвшиеся tabellae, которые римские дэнди носили, чтобы обмахивать своих дам, о чем неоднократно упоминают Овидий и другие авторы.

У первых христиан веер, как необходимый предмет, был в таком же употреблении, как и у язычников, и даже имеются сведения, что строгие сирийские монахи считали возможным в числе ручных работ заниматься изготовлением простых вееров, которые часто шли в больницы для навевания прохлады страждущим.

Позже, с VI века, опахала вошли в церковный обиход, и во время литургии два диакона с опахалами на длинных рукоятях — рипидами — должны были обмахивать совершающего обряд и отгонять мух от святых даров. Этот обычай в католической церкви держался до XIV века, а затем сохра­нил лишь декоративное значение при папских богослужениях. Рипиды делались первоначально из пергамента, а затем из более прочных и ценных материалов. Придание опахалу ритуального значения не было новым явлением, и христианская церковь заимствовала этот обычай, как и многое другое, у языческих религий Востока и Запада. В Индии опахалами отгоняли мух от изображений божества, опахало играло видную роль в Риме, в культе Изиды и в служениях Весте.

От раннего средневековья до нас дошло мало сведений о светском значении вееров. Можно подумать, что высокое ритуальное значение опа­хала не позволяло набожным христианам применять такой же предмет в домашней жизни, но пожалуй правильнее объяснить это явление тем, что от этого периода до нас дошли и вещественные и письменные памятники почти исключительно церковного характера. Ибо трудно предположить, чтобы столь распространенный еще в позднеримскую эпоху предмет, применение которого вызывалось не только модой, вдруг совершенно исчез из обихода, чтобы появиться вновь через несколько столетий, тогда как солнце продолжало гореть не менее жарко.

Как бы то ни было, но сведения о веерах начинают вновь появляться лишь с конца XIII и начала XIV в., когда указания на них и краткие описания можно найти в разного рода частных инвентарях, сохранив­шихся с того времени. В XIV и ХV веках веера были, по видимому, круглые с прямой ручкой, из кожи, дерева или кости, богато отделанные, иногда складные.

Во Франции они до конца XVI века назывались esmouchoir, что ука­зывает на их назначение отгонять мух; слово eventail, равнозначное нашему слову веер или опахало, впервые упомянуто Брантомом во второй половине XVI в.

Насколько в это время веера были распространены, можно найти указания в различных записках. Так, один из современников Генриха III описывает, как он видел короля и всю свиту обмахивавшихся большими, украшенными кружевом веерами, другой отмечает, что привычка дам к веерам была столь велика, что когда проходила жаркая пора, то не желая расстаться с этим предметом, они пользовались им, чтобы защищать себя от огня каминов. Один англичанин, посетивший Италию в первых годах 17 в., отметил что веерами пользовались и мужчины и женщины, при­чем веера эти были бумажные с деревянной ручкой, покрытые живописью с изображениями видов или любовных сцен, и лучший из них стоил не дороже мелкой серебряной монеты.

Эта дешевизна тоже указывает на большую степень распространен­ности, она  возможна только при массовом производстве. В XV и XVI веках, особенно в европейских странах, веер был принадлежностью лиц очень состоятельных, так как в то время понятия моды и нарядности были неотделимы от понятия роскоши, а недостаточность средств производства очень повышала цены на все вещи, не имевшие часто практического значения. Насколько можно судить на основании живописных и гравированных портретов, наиболее распространенным типом веера XVI в. был веер из перьев. Реже встречается веер в виде флюгера, состоящий из продолгова­того четырехугольника с ручкой, прикрепленной к одной из длинных сто­рон, и веер формы четверти круга, очень напоминающий столь известные складные веера, состоявший из материи или тонкой кожи, натянутых на расходящийся лучами остов.

Складной веер, состоящий из ряда ребер, покрытых тонким перга­меном, бумагой или материей или просто из деревянных, костяных, перла­мутровых, черепаховых и т. п. пластинок был привезен из Китая порту­гальцами, которые первые вошли в непосредственные отношения с Даль­ним Востоком, в конце XV или в начале XVI в. Из Португалии этот тип веера проник в Англию, а через Испанию в Италию, а оттуда во Фран­цию, где его ввела в моду, в середине XVI века, Екатерина Медичи. В пер­вой трети XVII века складной веер почти совершенно вытеснил все дру­гие, и господство это сохранил в течение последующих трех столетий. Уже на гравюрах Абрагама Босса, середины XVII в., не встречается изо­бражений других вееров, кроме складных, и это довольно знаменательно, так как Босс сам много работал над украшениями вееров.

Сначала главными поставщиками вееров, кроме привозимых с Во­стока, были Англия, вырабатывавшая дешевые сорта, и Италия, специаль­ностью которой были веера расписные, но очень скоро главенствующее значение в этом деле, как и вообще в вопросах искусства, вкуса и моды заняла Франция.

Расцветом моды на веер, а о моде говорить можно в тех странах, в которых умеренный климат не делал веера необходимым предметом, были вторая половина XVII и первая половина XVIII веков. Живопись достигала часто высокого художественного совершенства и хотя большинство вееров приписываемых кисти Ватто, Буше и т. п. крупных мастеров, являлись работой специальных живописцев второстепенного значения, пользовавшихся гравюрами с известных произведений, но нельзя отрицать, что некоторые сохранившиеся веера, по качеству и характерным особенностям живописи, вполне основательно могут счи­таться произведениями знаменитейших художников.

Роспись производилась гуашными красками на специально изгото­влявшемся тонком пергамене или, реже, на бумаге. Остов делался из раз­личного материала: кости, перламутра, черепахи, золота и т. д. В 17 веке составляющие остов пластинки были сплошными и покрытыми плоской резьбой и гравировкой, так что нижняя часть раскрытого веера не имела просветов. Около 1700 г. пластинки становятся ажурными, они покрываются гравировкой, живописью и тонкими золотыми чеканными украше­ниями, а крайние пластинки, в зависимости от богатства предмета, — эмалью и драгоценными каменьями. В это же время появляются веера из кружева и веера, составленные только из черепаховых, костяных или перламутро­вых пластинок, украшенных резьбой, живописью или золотым накладным рисунком. В это время, как писал один англичанин, веер был настолько распространенным предметом, что дама без веера чувствовала бы себя столь же неловко, как кавалер без шпаги. Веер должен был не только сле­довать моде, но и подчиняться требованиям этикета. Во Франции в при­сутствии королевы дамы не могли раскрывать веера, за исключением тех случаев, когда они им пользовались в качестве подноса, чтобы подать что-нибудь королеве.

Массовое производство вееров, над изготовлением которых работали люди разных специальностей (живописцы, резчики, позолотчики и т. п.) и продавать которые могли лишь торговцы некоторых специальностей, вызывало еще в XVII в. споры о преимущественных правах между раз­личными цехами, споры остававшиеся иногда нерешенными в течение десятков лет. Очень рано возник также вопрос о торговой конкуренции. В начале XVIII в. английские веерные мастера обратились в парламент с просьбой запретить ввоз китайских и японских вееров, которые благодаря их дешевизне, сбивали цены и грозили голодом рабочим многих цехов, занятых этой работой. Вследствие этого в Англию был запрещен ввоз расписных вееров, а остальные были обложены довольно высокой пошлиной.

С середины XVIII в. начинается постепенный упадок веера и в смысле его значения и в смысле художественном. Понемногу живопись, занимавшая всю поверхность веера, сосредоточилась в медальонах, пластинки остова, составлявшие одну богато украшенную плоскость, сделались очень тон­кими с большими просветами между ними, пергамент был совершенно вы­теснен бумагой. Только Италия дольше сохранила прежние традиции. В революционной Франции веер получил характер иллюстрации политиче­ского н общественного характера. На нем изображались портреты видных деятелей, события, эмблемы различных политических партий, полеты Мон­гольфьера и т. п., причем в большинстве случаев изображения печатались на бумаге или дешевом шелке.

Революция нанесла тяжелый удар веерному производству во Франции. Разорение и даже исчезновение того класса, который был главным по­требителем подобного рода предметов, мнения «патриотов», что изысканность костюмов придавала женщинам слишком аристократический вид и наконец мода на ридикюли, заменившая моду на веера, были основной причиной упадка. Дешевые сорта продолжали существовать, они делались из бумаги или материи с печатными картинками и вышивкой из металличе­ских блесток. В последние годы XVIII в. с наступлением некоторого успо­коения вернулся и интерес к вееру, появились новые типы, как например веера с лорнетками, но как характерный признак нужно отметить чрез­вычайное уменьшение размеров веера. Известная писательница мадам де- Жанлис писала по этому поводу: «раньше, когда краснели, когда хотели скрыть застенчивость или смущение, носили большие веера; веер был защитой, обмахиваясь им можно было прикрыться. Теперь мало кра­снеют, не смущаются, не имеют никакого желания скрывать, и носят непри­метные веера». Но во все время империи веер не имел большого значения, несмотря на его апологию, написанную мадам де Сталь, которая уверяла, что по манере пользоваться веером легко отличить княгиню от графини и маркизу от разночинки, и что из всех предметов, составляющих туалет эле­гантной женщины, ни один она не может так ловко использовать, как веер.

Веер снова вошел в моду только после реставрации Бурбонов в связи с интересом возникшим к стилю эпохи Возрождения, и с этого времени и до конца XIX века над украшением его часто трудились известные ху­дожники.

Что касается до истории веера в России, то у нас об этом имеется очень мало сведений. Мы знаем только, что в допетровской Руси были опахала разных типов. Часть из них делалась в Москве в мастерских Оружейной Палаты, другие были восточной работы, как например опахала казны царя Михаила Федоровича или царицы Евдокии Лукьяновны — «тур­ской работы». Были и складные веера, западной работы — «опахало харатейное згибное»; выражение харатейный—пергаменный — указывает на западное происхождение, так как, насколько нам известно, ни в Китае ни в Японии складных вееров из пергамента не делали. Опахала были деревянные, из перьев или матерчатые, иногда очень богато отде­ланные, иногда очень простые, как например «опахало отлас алой, рукоять деревянная», находившееся в составе вещей, конфискованных у князя Ва­силия Голицына и оцененное в 10 алтын.

Но трудно сказать были ли эти опахала обиходными вещами или только парадными предметами. Весь уклад жизни того времени позволяет предпо­лагать, что веер или опахало вряд ли имели большое распространение.

С заменой русского платья европейским, на смену опахалу пришел очевидно и складной веер, который ко второй половине XVIII в. получил такое широкое распространение, что попал на страницы модных и сатири­ческих журналов. Но документальные данные о веере и его производстве чрезвычайно скудны. Мы имеем на одном из Эрмитажных вееров имя веерного мастера Морозова, но как, справедливо полагает В. А. Верещагин, это звание по меньшей мере преувеличено и веерного мастер­ства у нас не существовало, а отдельные мастера изготовляли одиночные предметы.  Действительно, в своем счете Морозов называет себя веерным и футральным мастером, но даже гораздо позже, в последние десятилетия века в немногочисленных говорящих о веерах объявлениях Петербург­ских Ведомостей о продаже и починке вееров и опахал печатают зонтич­ные и парасольные мастера. А об изготовлении разных искусно гравиро­ванных вещей из перламутра и слоновой кости как то: шахматных досок, ширм для свечей и опахал публикует механик Спирей. Еще один мастер Петер Шиндлер в 1795 и 1797 г. объявлял, что он искусно делает новейшего фасону опахалы разных сортов; остальные объявления говорят лишь о продаже и о починке, а единственное, относящееся к тому же 1797 г. объявление, более точно характеризующее товар, говорит о продаже атла­сных вееров новейшего изобретения с изображением «аллегорического путешествия любви чрез море надежды», что явно указывает на иностран­ное происхождение этих вещей.