Шикарный шеститомник «Три века» был завершающим изданием известной «юбилейной серии» Сытина. Тома красочно оформлены многочисленными иллюстрациями, изданы на дорогой бумаге. В составлении принимал участие, традиционно для Товарищества Сытина, авторитетный авторский коллектив, включающий таких известных ученых как Ю.В. Готве,  А.Е. Пресня­ков,  Н.Л. Брод­ский и многих других.

В статьях шеститомника описывались различные темы, но общий тон был тревожным, и описание реформ Никона, и рассказ о земских учреждениях убеждали читателя, что смутные времена - весь период существования России.

Особенно тревожно звучали строки, посвящённые новейшей истории страны: «Правительственная власть может игнорировать Государст­венную Думу: она только тогда с ней считает­ся, когда это соответствует её видам. Мы находимся в тупике, и, чтобы выбраться из не­го, надо вырастить новые силы».

Можно не сомневаться, что подобное настро­ение было весьма созвучно инициатору изда­ния - Ивану Дмитриевичу Сытину (1851-1934). Десятилетним мальчиком Сытин поступил на службу в лубочную лавку. В двадцать пять от­крыл собственную литографию. В тридцать два основал издательство Товарищество И.Д. Сытина. К сорока годам он владел двумя крупными типографиями и шестнадцатью книжными магазинами в разных городах стра­ны. К началу Первой мировой войны Иван Дмитриевич выпускал четверть всей книжной продукции России.

Судьба Сытина - этого гения книжного де­ла - весьма показательна. В конце 1917 года его книжная империя была национализирова­на. Два года он ежедневно ходил в свою быв­шую типографию, занимаясь её делами как «бесплатный инструктор, подотчётный испол­нитель заказов». Но и в этом качестве Сытин мешал новым хозяевам. Он был уволен.

Человек неукротимой энергии, Сытин не пал духом: он добился разрешения восстановить крошечные, полуразрушенные типографии при Таганской тюрьме и Ивановском управдо­ме. Пользуясь старыми связями, закупил для них бумагу, оборудование. Через некоторое время его прогнали и оттуда.

До наших дней дошел редчайший документ: сытинское проше­ние о пенсии, адресованное Председателю Совнаркома РСФСР А.И. Рыкову. Текст приво­дится с сохранением орфографии и пунктуа­ции оригинала:

«Заявление. Ивана Дмитриевича Сытина.

Я русский крестьянин, вышедший из сель­ской бедняцкой среды, человек упорного тру­да, достигший огромных результатов в облас­ти книжного и газетного дела. Вам лично я хо­рошо известен и если я говорю теперь о себе, то не ради самовосхваления. Этого свойства я был всегда чужд. Однако же, когда я, как об­щественный деятель принуждён против своей воли сойти с арены моего излюбленного тру­да, когда мне приходится взять на себя роль только просителя - я поневоле обязан предъ­явить свой трудовой формуляр и ходатайствовать, чтобы Вы не отказали оценить мою прошлую работу по справедливости.

В своей прошлой докладной Записке, подан­ной мной в Главлит, я, 50 лет проработавший по издательскому делу, просил дать мне воз­можность приложить мои, ещё не потерявшие силу руки к излюбленному делу издательства книг по народной литературе.

Мне в этой просьбе было отказано. Я допу­скаю, что этот отказ зиждется на том что мне много лет, и что он - Сытин - старик, хотя и прославленный: в 1909 году напри­мер, он выпустил 14 млн. букварей, 16 млн. экз. беллетристики, 34 млн. книг народной литературы, 3 млн. научных сочинений и 4,5 млн. детских книг - от всей этой массы дешёвых изданий имел огромную, благодаря количеству изданий, прибыль, - но теперь он должен жить на покое, который вполне заслужил.

Что же мне сказать на это, глубокоуважае­мый Алексей Иванович, я мирюсь с этим опре­делением.

Итак, знакомый Вам общественный деятель Сытин, бывший издатель, не знающий за собой грехов ни против русского революционного правительства, ни против Родины, в настоя­щее время лишённый возможности вести де­ло, просит Вас о признании его человеком, ста­рость которого должна быть обеспечена.

Это значит, что бывший Сытин, руководи­тель многомиллионного издательского дела, оставшийся теперь совершенно без средств, ходатайствует о материальной поддержке.

Я прошу Вас не отказать в назначении мне персональной пенсии, которая даст мне без тя­жёлой нужды провести остаток моей - теперь поневоле бесполезной - жизни.

Примите уверение в моём к Вам глубоком уважении и преданности.

Август 1927 г.

Москва, Тверская 48, кв. 8.»

Год спустя просьба бывшего миллионщика была удовлетворена. Согласно решению от 14 мая 1928 года, он получил персональную пен­сию - 250 рублей.

(Данный текст доступен по лицензии GNU Free Documentation License, действующая ссылка на источник - сайт http://artefakt.in.ua обязательна)