Украшения великокняжеского периода представляют особенный интерес; они сохранились до нас в довольно значительном количестве и многие из них, будучи зарыты в землю в различных сосудах, даже мало пострадали от пронесшихся над ними веков. Глядя на эти вещи, невольно изумляешься их редкой красоте и тонкости работы, изяществу, которым могли бы позавидовать современные изделия ювелиров. В них нет той грубости, аляповатости, которую мы видим в изделиях Сибири, тяжеловесности и схематичности готских древностей, грубости исполнения украшений финнов и литовцев; в них все гармонично, изящно и вместе с тем ярко, свежо и красочно. В отличие от украшений предыдущего периода, в это время преобладало золото, часто украшавшееся перегородчатой эмалью, столь любимой греками, научившими этому искусству и наших предков. Этим не ограничивается влияние Византии, но оно не могло вытеснить чисто славянских украшений и орнаментов на них, оно только дополнило их, сделало более утонченными, придало особый византийский лоск, особый пошиб.

[↓ Читать далее]

Рассмотрим венчик, состоящий из нескольких створок, соединенных крючками или шарнирами. До сих нор известны только две диадемы, обе они состоят из девяти створок, или выпуклых золотых киотцев с перегородчатой эмалью. На среднем, на одной из диадем изображен Александр Македонский, поднимаемый двумя грифонами, которые тянутся вверх к мясу, которое он держит в руках - и так поднимают его. Шесть осталь­ных створок украшены декоративным орнаментом. На другой диадеме изображен вели­колепно сделанный Деисус, средий киотник изображает Иисуса Христа, по его сторо­нам его Божья Матерь и Иоанн Предтеча, с преклоненными головами, далее ангелы и еще далее апостолы Павел и Петр. Рядом с ними крайние створки украшены нзображениями женских головок в диадемах.Ошибки в греческих надписях свидетельствуют о работе русского мастера. Обе они дополняются рядом подвесок или рясн, которые накрывали весь лоб; наверху киотцев были укреплены жемчужины. Диaдемы эти, видимо, нашивались на матерчатую повязку, так как внутренние края их остры и царапали бы лоб. Вместе с тем продолжали носить и более простые украшения в виде нашитых на материю золотых скобочек, к головным повязкам, продолжали подвешивать височные кольца, или наушницы. 

Среди этого рода украшений, появ­ляются новые типы, неизвестные в предшествовавший период, это так называемые колты или колодочки. Подобно византийским, наши колты отличаются необыкновенной красотой, они или серебряные с чернью, или золотые с перегородчатой эмалью; на них часто были изображаемы голуби, сирены с человеческой головой, или просто арабески. Край — спайка двух щитков — обыкновенно украшался рядом жемчужин, или подражающим им ажуром. Тогда как некоторые колты видимо представляют изделия византийцев, другие делались русскими мастерами. Известны также колты с изображешем святых, таковы самые большие из всех известных до сих нор украшений этого рода, колты, найденные в Старой Рязани: на них видны изображения св. Бориса и Глеба. Оба представлены в виде юных отроков в шапках с меховой опушкой, в плащах, с крестом» в руках, и бирюзовым нимбом вокруг головы и кринами по сторонам. Окружает их рамка из тончайшей ажурной ткани с камнями, такая же ткань украшает обратную сторону. На миниатюрных колтах, найденных в Чернигове, мы видим изображения тоже юных святых, или тех же князей, или же св. Георгия и Димитрия: оба они в византийских одеждах патрициев, плащах, сколотых фибулой, и с крестами в руках. Обе пары колтов бесспорно pyccкой работы, но насколько она тонка и красива в первой, настолько груба и небрежна во второй.

Широко распространены были и серьги — они носились различным образом — или надевались на ухо, так что дужка охватывала все ухо, и по сторонам висели парные серьги, или же обычным способом продевались в ухо. Они были самых разнообразных типов, - особенно любили так называемые киевские серьги, бывшие подражанием маленьким арабским. Эти серьги делались или в виде трех ажурных бусинок, или же более грубые в виде сплошных шариков. Носили серьги в виде опущенной проволоки, с одной бусой на конце, а также половецкого типа и более сложные арабские, украшенные сканью и зернью. Как и прежде, женщины носили в большом количестве ожерелья из бус, которые становятся еще более разнообразными. К стеклянным, каменным и смальтовым присоединяются изящные серебряные и золотые, изящной ажурной работы. К ним нередко подвешивают в виде под­весок сионики, резные храмики. 

Особый вид ожерелий составляют нитки таких бус, разде­ленных подвесками в виде кринов, этого рода украшения носились также как начельники на лбу. Крин встречался и в украшениях предшествовавшего периода, но редко, теперь же становится столь же любимым мотивом украшений, каким он был в Византии. Мы видим его в подвесках, в виде орнаментации на эмалевых колтах, на парче одежд. Продолжали но­сить и гривны, или обручи серебряные и золотые — их в знак милости князья раздавали своим приближенным, например, в описании убийства князя Бориса говорится, что при нем находился отрок его, на которого он „возложил гривну злату велику". Гривны носили по несколько штук и с течением времени их стали носить не только знатные лица и слуги княжеские, но и слуги богатых людей. На ряду с ними появляется и новый вид украшений — цепи. Они были двух видов: служебные и церемониальные. Первые делались из серебра и отличались более грубой работой, они служили только для ношения каких либо украшений: медальонов или крестов. К этому разряду относятся обрывки серебряной цепи с лошадиными головками на концах. Более изящны и красивы так называемые церемошальные цепи, состоявшие из ряда золотых бляшек, покрытых эмалью и соединенных цепочками. Такие цепи имели, конечно, самостоя­тельное значение, а не предназначались для ношения иных украшений. Таковы цепи, найденный в Kиеве: они состоят из ряда медальонов, на которых изображены птицы — голуби или сирины, а также и арабески, они расположены так, что на плечах приходятся цепочки, и спереди лежит большее число медальонов, чем сзади. Эти цепи иногда называются совершенно ошибочно бармами, потому что они имеют с последними некоторое сходство. Бармами назывался в Византии шитый золотом и камнями широкий круглый воротник или оплечье, которое укра­шалось также и металлическими медальонами. Подобные бармы носил князь Ярополк. Части такой цепи в виде шести круглых медальонов, разделенных ажурными бусами, были найдены в Старой Рязани и представляют собой одно из лучших произведений искусства этой эпохи: весь щиток этих медальонов покрыт узором из скани и украшен драгоценными камнями. Но эта скань отличается от описанной раннее, здесь она сделана из тончайшей золотой ленточки, поставленной на ребро так, как это делают для перегородчатой эмали, и уже поверх ленточек укреплены камни, так что они освещаются снизу, и как будто висят в воздухе. Не менее интересны медальоны барм, найденные в Старой Рязани и в Киеве; первые состоят из трех медальонов с изображением Божьей Матери на среднем и св. Варвары и Ирины на боковых. Все они окружены изящной филигранной рамкой. Здесь хороша работа только на среднем медальоне — нежная эмаль прекрасно сохранила свой цвет, эмаль боко­вых медальонов выкрошилась, потускнела. Киевские бармы состоят тоже из трех медальонов: на среднем - изображаение Иисуса Христа, на боковых - Божьей Матери и Иоанна Предтечи, при чем последний медальон особенно хорошо исполнен. Все они тоже русской работы.

Подобных ожерелий, состоящих из нескольких медальонов, разделенных бусами, най­дено несколько, кроме описанных; очень интересно так называемое „суздальское оплечье", най­денное около Суздаля и состоящее из шести круглых медальонов, золотых с чернью — на пяти из них изображены орнаментные кресты. Сходное с ним ожерелье было найдено и в Великом Булгаре. Возможно, что такие ожерелья, так же как и шитые оплечья, являлись только княжеским украшением.

Продолжали в этот период носить и фибулы, но они встречаются значительно реже, чем в предшествующий период; они служат для скалывания корзна, изредка встречаются и пряжки, а также и подвески, напоминающие литовские, в виде многогранного конуса, украшенного зернью, с длинными цепочками, с бляшками и поталами на концах. Еще чаще, чем в предшествующий период, носят браслеты стеклянные и металлические, в виде переплетенной проволоки, с концами, украшенными зернью и пунктиром. Но еще оригинальнее и изящнее были браслеты, или, вернее, запястья в виде широкого золотого или серебряного обруча, украшенного эмалью, или чернью; ими стягивались пышные рукава.

Столь же разнообразны были и перстни — в виде скрученной проволоки, а также в виде проволоки со щитком, украшенным крестами, монограммами, изображениями животных, птиц и т. д. 

Говоря об украшениях этого периода, нужно обратить внимание на одну особенность, резко отличающую их от древностей языческой эпохи: с принятием христианства у нас, по примеру Византии, распространяется обычай носить кресты, образки, а также помещать священные изобра­жена на самых разнообразных предметах мужского и даже женского наряда. Не только духовенство, но и светские люди носят на описанных уже цепях наперстные кресты с час­тицами мощей, или энколпионы, от самых маленьких, до довольно крупных размеров. Эти кресты были занесены к нам из Византии и использовались до XII в., когда стали исчезать. Древнейший их тип представляют кресты с инкрустацией оловом, серебром, потом с глубокой резьбой, но без эмали и самый поздний - с рельефным изображением Распятия.

Особый вид украшений, в которых как-то странно сплелись христианство и язычество, были так называемые змеевики, круглые медальоны с изображением Спасителя на одной стороне и плетенки, в виде перевитой змеи, с другой — этому змеевики и обязаны своим названием. Они являлись отражением суеверий, и использовались как амулеты против болезней — на это указывают надписи на них: „Помози Господи рабу Твоему". С таким значением они использовались очень долго и встречались в некоторых местах еще в XVIII в.; делались они очень тщательно, многие отличаются тонкой работой; особенно хороши найденные в Белгороде и в Чернигове; тогда как первый византийского происхождения, второй представляет собой бесспорно работу русских мастеров XI и XII вв.

В некоторых местах, в Kиеве а также и в Старой Рязани, вместе с описанными уже бармами, были найдены эмалевые образки тонкой изящной работы. Но еще более оригинальный обычай украшать изображениями святых, Божьей Матери, и Спасителя, предметы личного гардероба, как мужского, так и женского: таковы описанные выше колты, медальоны и диадема.